Петропавловскую церковь после Левитана писали все приезжие в Плес художники. Писали бы долго, если бы в 1903 году, уже после смерти Исаака Ильича, она не сгорела.

О том, как это случилось рассказывал Ефим Иванович Мартемьянов, потомственный волгарь и рыбак, много походивший по Руси. Он скончался на девятом десятке лет и лежит на высоком берегу ненаглядной своей Волги.

«Не знаю, слышали, аль нет, старикам нашим это известно…». Мать моя, Фелицата Петровна, художнику прислуживала, он ей даже картину свою махонькую подарил. Я к Левитану другое касательство имею, стыдно вспомнить. В разных книжках упомянуто: ватага зереченских мальчишек церковку на Петропавловской горе спалила. Я при том был. Взбрела в наши пустые головы блажь: голубей дымом выкурить. Уж очень много их под крышей прижилось, интересно, какой переполох поднимут…Тряпье подожгли, в открытое окно бросили, дымит, а огня нет, думали - затухнет…Голубей выкурили, от церкви – головешки…Отец трепку задал! «На храм руки поднял поганец! Отсохнут, будешь знать… Люди в храме венчались, таинства принимали…». А церковка Левитану, оказывается, приглянулась. Он ее снаружи изображал, иконостас списывал. Попа упросил обедню отслужить. Так не знали мы того пацанами».