Год 1919-й выдался для молодой советской России труднейшим. Интервенты и белогвардейцы всей мощью миллионной армии обрушились на нее, окружив шестью фронтами, пытая огнем и голодом.

Нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский побывал в тот год почти на всех фронтах как политработник, уполномоченный правительства и Реввоенсовета. Была еще и «тыловая» командировка. В апреле ему поручили организовать борьбу с дезертирами в Костромской губернии. Об увиденном и пережитом на Волге он рассказал в очередном письме-отчете жене Анне Александровне, - такая у них была давняя договоренность.
«Большую часть времени я провел в Костроме, но совершил несколько интересных поездок: во-первых, на Север, по реке Костромке, в два небольших уездных городка - Буй и Галич. Повсюду я встречал много симпатичных людей, преданных нашей идее... В Костромской губернии... поражает заботливое, умелое отношение к детям и большое распространение детских клубов не только в самом городе, но и в таких маленьких уездных городках, как только что названные.

Другую поездку я совершил вниз по Волге, в громадное кустарное село Красное и маленький городок Плес.
Этот городок необычайно очарователен. Здесь Левитан писал свои картины, здесь же работало и много других пейзажистов. От городка веет необыкновенным миром. Культурные люди этого городка мечтают о превращении его в детский курорт. В более спокойное время мы непременно должны подумать об этом. Сюда на целое лето можно посылать около тысячи человек детей в самые благоприятные условия и среди совершенно исключительных красот природы...»

В Плес Анатолий Васильевич приезжал в середине мая, на день. В городке проживало тогда около двух тысяч человек.
Среди сопровождавших наркома по Плесу был местный врач-энтузиаст Евгений Иванович Лебедев. По дороге он поделился со знатным гостем заветными мыслями. Плес - родина Лебедева, он невольно сравнивал природные условия южного Крыма и городка на Волге. Пришел к выводу: Плес для климатического детского курорта не хуже, чем всеми воспетый, разрекламированный южный Крым. Напротив, средняя полоса России имеет свои преимущества - нет изнуряющей жары, климат мягче, без резких перепадов температур в дневное и ночное время, а это для детского организма очень важно. Красоты же плесской природы ни в чем не уступят крымской экзотике!
- Вы посмотрите, Анатолий Васильевич, - говорил Лебедев, - какие у нас естественные пляжи для детей. Вот речка Шохонка... Чистейшая ее вода выносит к Волге мелкий, нежный песочек. Такого я, поверьте, и в Крыму не видел! Некоторые ручьи образуют подобные же, первозданной чистоты, песчаные косы. Разровнять их слегка, поставить грибки от солнца - вот и вся подготовительная работа. Играйте, малыши, грейте косточки, закаляйте кожицу в нежном песочном тепле!

Луначарский с удовольствием слушал Лебедева. Он чувствовал в докторе родственного по увлеченности человека. Предложение Евгения Ивановича открыть на этих волжских берегах детскую здравницу наркома увлекло. Место отменное. Центральная Россия, столица рядом, от гремящих войной окраин далеко... При первой же возможности Анатолий Васильевич дал ход благодатной идее. 30 марта 1921 года в газете «Рабочий край» было обнародовано решение президиума Иваново-Вознесенского губисполкома о превращении Плеса во всероссийскую детскую лечебницу. Постепенно в городке открывались Дом ребенка, ясли, детский дом, общеобразовательная школа первой ступени со столярной и переплетной мастерскими. Впоследствии летом Плес начал принимать пионеров из ближних текстильных городов - Приволжска и Фурманова. Волга и зеленая краса окрестностей действовали на детей благотворно, целительно.

После знакомства с городом Анатолий Васильевич выступил на собрании актива с лекцией о текущем моменте, ответил на множество вопросов. Приезд наркома надолго остался в памяти горожан в связи с еще одним примечательным событием. В горисполком пришли молодые супруги, Анфиса Федоровна и Павел Николаевич Забагрины, чтобы зарегистрировать новорожденную дочь. Это, скорее всего, был первый в истории Плеса случай, когда родители не понесли крестить ребенка в церковь. Как проводить обряд общественной регистрации малышки, никто не знал. Обратились за помощью к наркому просвещения. Анатолий Васильевич взял девочку на руки и произнес взволнованную речь, пожелав ребенку и родителям счастья, здоровья и долгой жизни. «Крестницу» Луначарского нарекли Еленой, записали в заново открытый журнал регистрации новорожденных. То были первые советские крестины в городе на Волге.

В память о посещении города Луначарским его именем названа набережная улица в Заречье, которая в свое время приютило Левитана, открыло его такими для нескольких знаменитых полотен.
Луначарский - народный комиссар просвещения в ленинском правительстве. Круг его обязанностей необъятен: ликвидация неграмотности, дошкольное воспитание, профессиональное образование, политическое просвещение, книгопечатание, литература и все отрасли искусства... Впоследствии он так вспоминал дни, когда все только начиналось: «Еще не было у меня никаких чиновников - одни курьеры да ответственные работники, но уже закипала жизнь...» Человек беспримерной эрудиции, необыкновенного обаяния, он умел «подобрать ключ» к душам учителей, писателей, артистов, художников... Нарком считал первейшей задачей «улучшение положения учителей, и прежде всего самых обездоленных, едва ли не самых важных работников культурного дела - народных учителей начальных классов. Их справедливые требования должны быть удовлетворены немедленно.

К. И. Чуковский писал: «Наряду с решением вопросов государственного - и даже мирового - масштаба ему в то время приходилось решать множество мельчайших проблем, вроде добывания мороженой клюквы для приюта престарелых актрис или изыскания портянок для детского дома на Охте».
Почти каждый день секретари подбирали по списку Луначарского литературу. Он брал книги и ставил возле постели. Читал, пока не валил сон. Спал мало. Очнувшись, вызывал стенографистку, диктовал статьи, постановления, просьбы, записки...
Луначарский мобилизовал на бой с безграмотностью лучших, талантливейших работников. Создал курсы для учителей грамоты. К концу 1920 года их окончило более 26 тысяч человек. Всего к тому времени безграмотных обучали около 200 тысяч наставников. Газеты, плакаты призывали: «Кто неграмотен, тот учится. Кто грамотен - учит других». За первые три года советской власти к азам грамотности приобщились около семи миллионов рабочих и крестьян!
«Не скажу, чтобы мне было весело. Не скажу, чтобы мне было легко. Я тогда знал одно слово - «Надо!» - это признание Луначарского.
«В голосе Анатолия Васильевича никогда не слышалось повелительных нот, - рассказывал тот же К. И. Чуковский. - Основную черту его духовного склада составляет воинственность, воля к борьбе». Луначарский умел «властвовать собой»! Он следовал в жизни формуле: учиться, работая, и работать, учась, и воспитывал себя.

Он любил людей талантливых, знал: талант-редкость. Как радовался, когда 2 мая 1920 года на торжествах в честь 50-летия сценической деятельности Марии Николаевны Ермоловой вручал ей свидетельство о присвоении звания российской народной артистки! Скольких людей искусства, которые не сразу приняли Октябрь, защитил! О «чуждых» писателях говорил: их нельзя избивать, отталкивать, их «надо печатать, но одновременно парализовать их вредные тенденции нашей критикой».. По его ходатайствам перед Совнаркомом открывались театры, музеи, картинные галереи. Он организовал сбор редких книг, икон на Севере, реставрацию произведений искусства. Работать с Луначарским было хлопотно, но интересно.
А сколько у него было «общественных нагрузок!» Он ездил по стране с агитпоездами. Принимал от населения жалобы на неправедные решения местных властей, читал лекции и доклады, выступал на антирелигиозных диспутах... В самые трудные периоды Гражданской войны его видели в прифронтовых селениях, в окопах. Сутуловатый человек в пенсне поражал и видавших виды людей спокойствием, выдержкой, презрением к опасности.
И это он же, Анатолий Васильевич Луначарский, в ледяном своем наркомовском кабинете простуженным голосом диктовал стенографисткам статьи о Шекспире, о гениях итальянского возрождения, о классиках русской литературы!
А насколько он был терпим, когда задевали его самолюбие! Маяковский в глаза говорил: «Вы блестящий критик, но очень слабый драматург и поэт». Луначарский же защищал Маяковского от града сыпавшихся на него нападок. «Пробивал» к постановке его пьесы.

1932 год был для него началом конца. Как только не лечился - болезни не отступали. Усиливалась глаукома, пришлось удалить глаз.
В 1933 году Луначарского назначили полномочным представителем СССР в Испании. По дороге туда он заболел, слег в Париже. Илья Эренбург, встречавшийся с Анатолием Васильевичем в последние дни его жизни, записал: «Он понимал, что смерть близка. Говорил: «Смерть - серьезное дело, это входит в жизнь. Нужно уметь умереть достойно».
26 декабря 1933 года из французского города Ментомы в Россию пришла весть о его кончине.

Еще не столь давно люди зачитывались письмами Луначарского сыну, тоже Анатолию. Отец звал сына любить жизнь, учиться у жизни. Безделье и скука, напоминал,  - первые враги человека. «Я тебя горячо люблю… и желаю, чтобы жизнь твоя была широкой, яркой и творческой, и значит, и счастливой. Творчество без счастья приемлемо. Счастья без творчества нет...».
На фронт сын первого наркома просвещения ушел добровольцем. Погиб, как храбрый солдат, в боях за Новороссийск.
...В плесском Заречье есть улица Луначарского! Она городу к лицу!

Автор: И. Антонов «ПЛЕС. Навстречу 600-летию города (1410-2010)»